Все, что приходит на ум, когда слышишь слово "Флоренция" каким-нибудь унылым, снулым зимним днем; все, что включено в любой учебник и в любую программу-минимум из серии "Классическая Италия за неделю"; все, чем заманивают привокзальные сувенирные лавки - все находится именно здесь, на пространстве в пару квадратных километров между кафедральным собором (он же Дуомо), пьяццей Синьории и дворцом Питти.
Километры эти могут смело претендовать на звание самых затолпленных в округе, а то и во всей стране: так уж исторически сложилось. У античных флорентийцев неподалеку был форум, который по ходу дела превратился в рынок; в Средние века городская жизнь, как водится, вертелась вокруг главной церкви; в республиканские времена население собиралось на пьяцце Синьории вершить государственную политику; Медичи приспособили эту площадь под арену для торжественных церемоний (от свадебных шествий до публичных казней); французы водрузили на ней дерево свободы А сейчас здесь пасутся туристы, портретисты, бродячие артисты, торговцы зонтами, извозчики и попрошайки.
Самое древнее здание Соборной площади (piazza del Duomo) - не собор, а Баптистерий (Battistero). Он тут стоял еще в те (античные) времена, когда никакой площади и в помине не было, а была обычная рабочая окраина. Только назывался не Баптистерием, а храмом Марса (от него сохранились только фрагменты пола - под решеткой, напротив восточной двери). Христиане, оказавшись в большинстве, в IV-V веках приспособили здание под крещальню, но и статую бога войны на всякий случай выкидывать не стали, а поставили на римской дороге, у моста: там, где сейчас начинается Понте-Веккьо. Считалось, что город будет стоять до тех пор, пока Марс не рухнет. Однако в наводнение 1333 года статую смыло вместе с мостом. Флоренция же, как нетрудно догадаться, осталась на месте.
Баптистерий к этому времени перестроили, снаружи покрыли бело-зеленым мрамором (впоследствии, что бы во Флоренции ни облицовывали, за образец брался именно Баптистерий), а изнутри украсили купол мозаиками с житием Иосифа, житием Крестителя, сценами из Нового Завета и исключительно убедительным изображением Страшного суда (конец XII века). В общем, украшали, как могли. Немудрено, что Данте в изгнании из всех флорентийских строений вспоминал именно "мой прекрасный Сан-Джованни" ("il bel San Giovanni") - тот самый Сан-Джованни, где он некогда, к вящей радости последующих антиклерикальных биографов, опрокинул и разбил мраморную купель: спасал младенца, которого нечаянно уронил туда священник!
Между прочим, Сан-Джованни - Иоанн Креститель, в честь которого вполне логично назвали Баптистерий, - был по совместительству еще и покровителем Флоренции. Соответственно посвященная ему церковь считалась одной из самых главных в городе. Одно время (1059-1128) она даже заменяла кафедральный собор. Здесь не только устраивали крестины, но и хоронили особо достойных граждан. Помимо пары епископов, один из которых покоится слева от входа в древнеримском саркофаге, здесь лежат: лжепапа Иоанн XXIII (кардинал Бальдассаре Кошиа - ученый, любитель словесности и друг Козимо Старшего, монумент которому в 1423 году сделали на пару Донателло и Микелоццо), один член семейства Медичи (некий Гуччо, живший в конце XIII века и тоже получивший после смерти древнеримский саркофаг - с изображением охоты на кабана) и один член семейства Строцци (Строццо Строцци, чья плита - напротив восточной двери - украшена изображением Птолемеевой системы планет).
Кстати, о святых покровителях: помимо оставшегося с языческих времен Марса и сменившего его Иоанна Крестителя, флорентийские интересы на небесах защищал еще и святой Зиновий (San Zanobi), один из первых местных епископов. Посвященная ему колонна (1384) стоит как раз перед входом в Баптистерий - на том самом месте, где, как утверждается, посреди зимы зацвел вяз, мимо которого проносили гроб с останками усопшего праведника. Пресловутые останки теперь находятся в соборе, прямо под главным алтарем, в бронзовой урне работы Гиберти.
Посещение Баптистерия пн-пт 12.00-18.30, сб-вс 8.30-13.30. Вход €3.
Впрочем, урна - это так, между делом. Главное, что Гиберти оставил после себя на этом пятачке, - бронзовые двери Баптистерия: северную (1403-1434) и восточную (1425-1452), ту самую, которую щедрый на восторженные определения Микеланджело окрестил "Райскими вратами".
Северная дверь - та, где сейчас вход. На ней скульптор изобразил, во-первых, истории из Нового Завета (от Благовещения до Вознесения), а во-вторых (в левой части рамы, пятая голова сверху), самого себя в довольно причудливом головном уборе. Не удовлетворившись достигнутым, Гиберти с типично ренессансной наглостью повторил автопортрет и на восточной двери, на сей раз - лицом к собору и в позолоченном виде (левая створка, правая часть, четвертый сверху). Впрочем, большая часть барельефов посвящена более благочестивым сюжетам из Ветхого Завета.
Точности ради следует добавить, что в Баптистерии имеется и третья дверь, самая старая, ее сделал Андреа Пизано в 1330 году.
Зачем вообще столько дверей в таком небольшом здании? А все потому, что флорентийцы XII века, в отличие от нынешних, старались не создавать толп: крещение тогда происходило только раз в году, и выходов требовалось много.
Зато Дуомо, собор Санта-Мария-дель-Фьоре (Santa Maria del Fiore), проектировался как раз с таким расчетом, чтобы в нем могло поместиться все население города (на тот момент - 90 000 человек): нечто вроде громадной крытой площади. Получилось и вправду впечатляющее сооружение: длина - 153 метра, ширина в трансепте - 90 метров. По величине - четвертая церковь в мире, после римского Святого Петра, лондонского Святого Павла и миланского Дуомо. Сами по себе эти цифры, возможно, ничего не говорят, но стоит обойти собор кругом, как сразу станет понятно, насколько он огромный.
Строилась эта махина целых шесть веков при участии как минимум шести архитекторов. В 1296 году Арнольфо ди Камбио сделал проект и приступил к возведению стен (в самом начале южной стены, под барельефом с Благовещением, можно прочесть дату: 1310 год). После его смерти пост главного архитектора перешел к Джотто, но тот не стал продолжать начатое, а затеял собственный долгострой: кампанилу (1334), мраморные барельефы которой должны были излагать всю историю человечества от сотворения мира. Затеял - и умер, доведя до конца один лишь первый ярус, так что потом Андреа Пизано и Симоне Таленти пришлось за ним доделывать до 1359 года, да еще заказывать для 16 ниш второго яруса скульптуры (сейчас там остались копии, а оригиналы укрыты от дождя и голубей в музее Опера-дель-Дуомо (Opera del Duomo)). Получилось настоящее чудо: император Карл V даже сказал, что такую драгоценность следует хранить под колпаком и доставать оттуда исключительно по большим праздникам. Правда, завершение собора от этого не приблизилось.
К 1380 году здание все же удалось подвести под купол (немного видоизменив по ходу дела первоначальный план), но тут оказалось, что отверстие слишком велико и перекрыть его никак не получается. 40 лет пришлось ждать решения проблемы. Потом появился знаменитый купол Брунеллески. В 1436 году церковь торжественно освятили, но фасад (хоть и украшенный статуями Донателло) так и стоял недоделанным, пока Франческо I Медичи не решил вообще все снять и начать сначала. Плиты с фасада, чтобы не пропадали, пустили на новый пол, а на сам фасад, пока суд да дело, вместо окончательной мраморной версии прицепили демонстрационную: расписной холст, натянутый на деревянные леса. К каждому торжественному событию декорации приходилось менять, и так продолжалось до XIX века. Точнее, до того момента, пока Флоренция неожиданно не оказалась в роли столицы Италии (1865-1871), и городские власти не постановили положить позору конец. В результате в 1887 году на Санта-Мария-дель-Фьоре появился нынешний фасад, который, несмотря на чрезвычайно пышную церемонию инаугурации, не удовлетворил решительно никого. Однако теперь ничего уже не поделаешь - остается разве что высказать претензии стоящему в углу у входа бюсту автора (звали его Эмилио де Фабрис).
Впрочем, бюст - это далеко не главное, что есть в интерьере собора. Во-первых, прямо на фасаде (с внутренней стороны) имеются довольно необычного вида часы, которые все еще работают, хотя рисовал их еще Паоло Уччелло в 1443 году, и механизм делался тогда же. Только стрелка движется "против часовой".
Во-вторых, тот же Уччелло тремя годами позже сделал на левой стене (во втором пролете) конный монумент английскому кондотьеру Джону Хоквуду (он же - в итальянизированной версии - Джованни Акуто). Кондотьер заслужил памятник тем, что воевал за Флоренцию рекордно долгое время - с 1377 по 1394 год. Но фреска прославилась не из-за него, а из-за его лошади, которую современники в пух и прах раскритиковали за ненатуральность форм и чуть было не замазали совсем. Куда больше им понравился другой конный монумент, нарисованный Андреа дель Кастаньо справа от злополучно геометричного англичанина. Наемник на сей раз итальянского происхождения (Никколо да Толентино), а главная заслуга его - та самая битва при Сан-Романо, изображением которой прославился Уччелло.
Из лиц творческих профессий в соборе представлены: по правой стене - органист Антонио Скварчалупи (бюст работы Бенедетто да Майано с эпитафией Анджело Полициано) и Данте с "Божественной комедией" в руках (фреска середины XV века в четвертом пролете). Напротив поэта, только по правой стене, - бюст философа Марсилио Фичино, главного эксперта Лоренцо Медичи по Платону, а ближе к выходу - Джотто, выкладывающий мозаику (барельеф Бенедетто да Майано, 1490), и бюст Брунеллески работы некоего Андреа Кавальканти (напротив злополучного де Фабриса).
Между прочим, как совсем недавно выяснилось, и Брунеллески, и Джотто были похоронены именно здесь, в кафедральном соборе. Только не в том здании, где стоят их бюсты, а в предыдущем, построенном еще в IV-V веках в честь некоей святой Репараты. К Флоренции эта Репарата никакого отношения не имела: ее замучили в III веке в Палестине. Но почему-то в ночь накануне решающего сражения с готами в 405 году полководцу Стилиху явилась именно она - получив после победы в награду целый собор. При желании его остатки (римская мозаика, средневековый мрамор, фрески XIV века и несколько надгробий) можно изучить, спустившись под пол Санта-Мария-Новелла.
Подъем на купол пн-сб 8.30-17.00. Вход - €5,16.
Остатки церкви Санта-Репарата можно осмотреть пн-сб 10.00-17.00. Вход - €1,55.
А можно, напротив, не спускаться, а залезть на купол.
Во-первых, только так удастся разглядеть росписи - "Страшный суд" Вазари и Дзуккари (1572-1579): с земли его видно разве что в бинокль. Фрески, правда, довольно сомнительные: флорентийцам они не полюбились изначально, а в прошлом веке вообще поступило предложение их замазать. Но забавных деталей много, особенно в самом нижнем ряду, там, где грешники мучаются в по-дантовски тщательно прописанном аду. А в третьем ряду сверху, среди избранников Божиих, нарисованы заказчик - Козимо I, оба исполнителя (Дзуккари - даже с друзьями и семейством), а также папа Лев X, французский король и германский император. И еще есть Смерть, в знак конца времен переламывающая об колено косу, Время, разбивающее песочные часы, и куча прочих жутковатых подробностей. Во-вторых, любопытно посмотреть, как устроен знаменитый купол изнутри. Его грандиозные размеры особенно впечатляют после того, как проведешь пару десятков утомительнейших минут, карабкаясь по высоченным ступенькам между двумя стенками. А в-третьих, сверху открывается совершенно волшебный вид во все стороны, вполне вознаграждающий за потраченные усилия и пролитый пот.
Между прочим, помимо вида и всемирной славы, хитроумные флорентийцы умудрились извлечь из своего купола еще и чисто практическую пользу. В 1475 году астроном Паоло Тосканелли додумался приспособить его под инструмент для измерения положения Солнца. У южного окна, на высоте 90 метров, он прикрепил бронзовую пластинку с дырочкой посередине, а слева от главного алтаря, в полу капеллы Санта-Кроче (той самой, где Лоренцо Великолепный укрывался во время заговора Пацци) сделал линейку с делениями, куда отражение солнечного диска попадает ровно 2 месяца в году, с конца мая по конец июля. Этот прибор (под названием гномон) местные астрономы использовали до конца XIX века, пока пластинку не сместили несведущие реставраторы.
Больше никаких шедевров всемирного значения на площади, к счастью, нет: а то всем, кто приезжает во Флоренцию, так и пришлось бы проводить на ней целые дни, задрав головы в попытках разглядеть какую-нибудь особо неудобно расположенную достопримечательность вроде статуй Донателло на так называемой Миндальной (северной) соборной двери. Все окрестные здания отданы под благотворительные и богоугодные организации, среди которых, впрочем, тоже попадаются вполне любопытные.
На углу улицы Черретани (Via de’Cerretani), за Баптистерием, стоит Архиепископский дворец (Palazzo Arcivescovile). Нынешнее здание конца XVI века само по себе не примечательно ничем, кроме неоправданно дорогого кафе на первом этаже, пары обувных магазинов и того факта, что до 1895 года оно стояло на 8 метров ближе к Баптистерию, а потом было перенесено. Зато в Средние века, когда Флоренция была тихой провинцией, а столица Тосканы находилась в Лукке, архиепископ был главной персоной в городе, а его дворец - местом, где принимались самые важные гости решения.
Напротив кампанилы Джотто - там, где начинается улица Кальцайоли (via dei Calzaioli), - сохранилось сооружение середины XIV века: лоджия Бигалло (Loggia del Bigallo), где некогда демонстрировали публике потерявшихся и брошенных детей в надежде, что какая-нибудь сердобольная душа их подберет и приютит. Постепенно приют превратился в музей, главный интерес которого - фреска с видом Флоренции, самым ранним из известных (1342 года). Там, в частности, изображена промежуточная стадия строительства собора, когда южная стена была уже возведена, но прихожане все еще продолжали молиться в церкви Санта-Репарата.
По другую сторону улицы от лоджии, за машинами скорой помощи, - здание Мизерикордии (Confraternita della Misericordia). Изначально это было нечто среднее между монашеским орденом и Красным Крестом: Мизерикордию ("Братство милосердных") основали (по разным версиям, то ли в разгаре гвельфско-гибеллинских распрей, то ли во время мора 1326 года) для того, чтобы хоронить невостребованные трупы и заботиться о нуждающихся. В 1576 году братья получили от Франческо I Медичи (сына Козимо Великого) помещение на Соборной площади, где и сейчас (в любое время суток и абсолютно бесплатно!) работает нечто вроде поликлиники. Внутри, помимо кабинетов и белых халатов, имеется деревянное распятие XIII века, Мадонна с младенцем Бенедетто ди Майано, алтарь Андреа делла Роббиа и еще несколько менее известных, но довольно древних скульптур и фресок.
Впрочем, за скульптурой лучше все же отправляться в музей Опера-дель-Дуомо, который легко опознать по мраморному бюсту Козимо Первого над дверью. Когда Санта-Мария-дель-Фьоре только строилась, там был склад мраморных плит и инструментов. Потом устроили мастерские (Донателло, правда, выделили отдельное помещение на углу улицы Серви, там, где сейчас стоит палаццо Никколини). А по завершении работ в здание вселилась Комиссия по надзору за собором - Опера-дель-Дуомо (Opera del Duomo), а заодно - все статуи, которые должны были стоять на фасаде, но остались неиспользованными, все проекты, которые так и остались нереализованными, а также деревянная модель купола Брунеллески.
Лоджия Бигалло (Loggia del Bigallo) 055 215 440; пн 8.30-12.00, чт 16.00-18.00.